TimesHistory

Повсеместно практикуется внутриклановая взаимопомощь и взаимовыручка. Представители кланов в верхних эшелонах власти активно лоббируют интересы своих родных деревень, округов и провинций. Глубинка отвечает поддержкой инициатив и кампаний, предлагаемых «своими людьми» в Аммане. Есть немало фактов, когда абсолютно необщающиеся между собой люди одной фамилии оказывали друг другу содействие в ходе предвыборных кампаний, зачастую не из сиюминутных корыстных побуждений, а из устойчивого убеждения, что подобная солидарность – это всегда в интересах клана в целом и всех его представителей в частности.

Стихийная солидарность возникает и в случаях межклановых потасовок, особенно частых в студенческой среде. Так, в апреле 1999 г. более 100 человек участвовали в силовом выяснении отношений между студентами из кланов Хамайда и Бени Сахр. В 1998 г. подобная потасовка произошла между представителями кланов из провинции Балка и черкесской диаспоры.

Выборы – один из важнейших общественных институтов, где доминирует кланово–племенной фактор. Главные выборы в стране – в Нижнюю палату парламента (80 депутатов) и амманский муниципальный совет (21 депутат). Как отмечают аналитики, ни один кандидат на этих выборах не имеет шансов без предварительного решения кланов, контролирующих территорию того или иного избирательного округа. Отдавая дань избирательному процессу со всеми его атрибутами в виде расклеенных плакатов, выступлений по телевизору, новомодной саморекламе по Интернету и др., кандидаты в действительности все обговаривают с шейхами и влиятельными клановыми лицами. Исключение может составить только ситуация на выборах в парламент от амманских округов, где клановый фактор перебивается неоднородностью и мозаичностью населения, особенно в зажиточном Западном Аммане.

Как работает клановая система в ходе выборов хорошо видно при анализе их результатов. Самыми наглядными в этом плане были выборы 4 ноября 1997 г. В этой связи можно привести отрывок из публикации в иорданской англоязычной газете «Джордан Таймс», рассчитанной, как здесь считается, в основном на иностранцев: «Племенем, получившем больше всего мест стало Бени Хасан, происходящее из провинции Мафрак. Его депутатами стали Мухаммед Абу Олейм, Абдель Карим ад-Дугми, МифлехЗавахра, ХмудХалайла, МифлехРухейми, НаоманГвейри и Навваф аль-Хавальда». Сам факт, что иорданцы внимательно подсчитывают, кто из какого племени происходит, уже достаточно красноречив.

Корни вновь усилившейся опоры властей на трайбализм, как представляется, кроются в том, что процесс демократизации в Иордании при всем его ограниченном и контролируемом характере не мог не сказаться на общественно-политической деятельности масс. Появилась более или менее реальная оппозиция, причем как светская, так и религиозная.

Светская оппозиция крайне немногочисленна и в основном критикует правительство по двум направлениям: за мирный договор с Израилем (после его заключения речь идет об отказе от всякой нормализации отношений вплоть до аннулирования договора и разрыва всех отношений) и за юридическое наступление на права оппозиции, выражающееся, прежде всего в принятии «несправедливых» законов «О выборах» и «О печати».

Более многочисленные и организованные клерикалы, оплотом которых являются «Братья-мусульмане» и их политическая организация Фронт исламского действия, к списку претензий обычно добавляют пожелания относительно исламизации различных аспектов жизни страны.

В такой ситуации режим был вынужден искать пути к нейтрализации оппозиции сравнительно легальными методами, чтобы не ставить под угрозу широко разрекламированный курс на демократизацию. Одним из решений стало еще более активное задействование кланово-племенного фактора. Был принят закон «О выборах», закрепивший столь любимый Западом демократический принцип «один человек – один голос». В условиях Иордании это, однако, имело несколько иные резоны. Возможность отдать свой голос только за одного кандидата, создала дилемму: следовать ли клановой дисциплине или, что называется, голосовать сердцем. В традиционном обществе, каким является иорданское, подавляющее большинство выборщиков обычно останавливается на первом варианте. К тому же умелые манипуляции режима поставили такой заслон на пути оппозиционных СМИ, что их воздействие на население оказалось минимальным. К тому же до сих пор не решена проблема демографической равнозначности избирательных округов. От Большого Аммана, где проживает, по некоторым данным, от 1,5 до 2 млн. человек избирается 18 депутатов. От остальной страны (еще 2,5-3 млн.) – 62, т.е. большее число депутатов приходится на глубинку, контролируемую кланами.