TimesHistory

Осмыслить свое новое положение великому князю Московскому много помогло и тогдашнее общество, в особенности духовная интеллигенция. Надо сказать, что эта интеллигенция давно, с самых первых времен христианства, пропагандировала у нас на Руси идею богоустановленного и боговенчанного царя, обладающего полнотой власти, ответственного только перед Богом и призванного охранять православное христианство. Но до поры до времени эта пропаганда не вела, ни к каким практическим последствиям. Богоустановленным и боговенчанным царем, главой православного христианства оставался Византийский император. Наряду с ним был еще царь поганский, хан Золотой орды. Русские князья долгое время не подходили к тому высокому идеалу, который пропагандировала церковная литература. Во-первых, их было много, и большинство их были мелкие владетели. Свою власть они получали не от Бога, по праву простого рождения, а от людей — от городских веч, от содействия дружины или по распоряжению хана. Они не были и полновластными, независимыми государями: в церковных делах были подчинены Византийскому императору, как главе православного христианства, а в мирских татарскому хану. Во внутреннем управлении они долгое время были ограничены обществом, вечами и дружиной.

Но в XV веке эти условия постепенно исчезают. Падает Константинополь, и прекращается Греческая империя. Падает власть хана Золотой орды на Руси. Московский князь объединяет в своих руках всю Великую Русь, подчиняет себе всех других князей и становится государем всей Руси. Считаясь со всеми этими совершившимися фактами, духовенство возобновляет свою пропаганду идеи Русского царя, и на этот раз пропаганда сопровождается уже известными практическими результатами. Духовенство в своих писаниях и речах начинает величать великих князей московских царями. Так, автор сказания об осьмом Флорентийском соборе, на котором установлена была уния, говоря о твердости великого князя Василия Васильевича в православии, величает его «боговенчанным царем всея Руси». Митрополит Иона в послании к псковичам, писанном в 1461 году, также именует его «великим господарем, царём русским, благородным и благочестивым великим князем». Ростовский архиепископ Вассиан в послании к Ивану III на Угру величает его «великим русских земель христианским царем».

Для нового титула находится и историко-юридическое оправдание. Титул царя носили греческие императоры. Но после падения Константинополя главой православного христианства стал Московский государь, а Москва как бы новым Константинополем, или третьим Римом. Поэтому Московскому государю подобает и титуловаться царем. Эту мысль неясно выразил уже митрополит Зосима в новой пасхалии, составленной в 1492 году на восьмую тысячу лет от сотворения мира. Упомянув о создании царем Константином града во имя свое, «еже есть Царьград и наречеся Новый Рим», Зосима замечает, что ныне прославил Бог «в православии просиявшего благоверного и христолюбивого великого князя Ивана Васильевича, государя и самодержца всея Руси, нового царя Константина новому граду Константиню — Москве и всей Русской земли и иным многим землям государя». Вполне ясно эта идея преемственности царской власти в Москве от Византии проводится в посланиях псковского инока Филофея к великому князю Василию Ивановичу, дьяку Мисюрю Мунехину и царю Ивану Васильевичу. Филофей пишет, что два Рима пали, старый — от Апполинарьевой ереси, новый — потому, что греки предали православную веру латынству; третий Рим — Москва стоит, а четвертому не бывать. Московский великий князь поэтому — «бразд о держатель святых Божиих престол» вселенской церкви, пресветлейший и великостольнейший государь, во всей поднебесной христианам царь, «яко же Ной в ковчезе спасенный от потопа, правя и окормляя Христову церковь и утверждая православную веру».

Не довольствуясь этим, мысль современных книжников изыскивает и другие оправдания для царского титула князей московских. В казне московских князей со времен Калиты хранилось княжеское облачение: шапка, бармы и крест, принадлежавшие, по преданию, Владимиру Мономаху. И вот создается особое сказание, что эти вещи Владимир Мономах получил от деда Константина Мономаха и был тем царским венцом венчан в Киеве . «и оттоле боговенчанный царь нарицашеся в Российском царствии». Весьма вероятно, что это измышление московского книжника уцепилось за слова митрополита Никифора, который писал про Мономаха: «его Бог издалеча проразуме и предповеле, его же из утробы освяти и помазав, от царские и княжеские крови смесив». Как бы то ни было, но по сказанию выходило, что московские князья от предков своих цари. Этого мало: московские книжники скоро доказали, что и самый корень московских князей вышел из царского рода. Создалось сказание, что обладатель вселенной Август Кесарь, умирая, поделил всю землю между братьями и сродниками, причем область по Висле выделил брату своему Прусу, отчего она и стала называться Пруссией, От этого Пруса был в четырнадцатом колене и прародитель Московских государей — Рюрик. Московские книжники в данном случае, по-видимому, использовали книжную легенду, ходившую в польской и западно-русской письменности, о выходе литовцев из Италии и о родстве первых литовских князей с императорской римской ди­настией. Эту легенду московские книжники переделали в пользу своих государей. Благодаря всем этим усилиям «царство» московских великих князей получило и религиозную санкцию, и историко-юридическое оправда­ние. Пропагандируемые ими идеи падали теперь на восприимчивую почву, входили в сознание и переходили в дело. Московский великий князь стал именовать себя теперь царем, стал венчать своих преемников на царство.